Szarmant

Рис. А. Полински

Когда мужчина перестает ходить к портному, он сразу начинает выглядеть хуже.

Интервью с Тадеушем Бася, мастером по пошиву одежды, владельцем мастерской портного в Лодзи на ул. Наврот 7.

Роман Зачкевич: Сколько лет вы работали портным?

Тадеуш Бах: более 50 лет. Я родился в 1942 году в Раклавицах, а два года спустя мои родители жили в Лодзи. После окончания начальной школы я начал изучать профессию, одновременно посещая основную профессиональную школу. Позже я окончил техникум и, конечно же, тем временем освоил профессию портного. После трех лет обучения у мастера Климека я продолжил обучение в направлении пошива одежды. Я улучшил свои навыки под руководством мастера Цирански, мастера Бжезинского и мастера Шведа. Они были превосходными портными, я все еще чувствовал себя неудовлетворенным обучением, поэтому я искал возможности учиться у мастеров многих портных.

RZ: Кто-нибудь из вашей семьи занимался пошивом одежды?

ТБ: Нет. Мой отец был сапожником. Он также играл на трубе.

РЗ: Ваши родители убедили вас, что после окончания начальной школы вы начали изучать пошив?

ТБ: Да. Мои родители так решили, и я им за это благодарен. Они были моим авторитетом, и я знал, что они хотят лучшего для меня. Они знали, что ремесленники были живы, поэтому они решили освоить пошив одежды. Кравец был высоко оцененной профессией. Говорят, что хороший портной был как «полпринц». В 1940-х и 1950-х годах в Лодзи было много мастеров по пошиву одежды.

РЗ: Тогда мужские костюмы были сшиты у портных, их не покупали в магазинах ...

ТБ: Конечно, они рассматривали шитье только с нуля, сделанное на заказ, элегантно.

Тадеуш Бах в юности

РЗ: То есть вы начали работать портным в 1957 году?

ТБ: Да, я учился у мастера Климека. Он был очень хорошим человеком, великим портным. Он работал во Франции, но вернулся в Польшу, и здесь он основал свою швейную мастерскую в Лодзи на улице Полноцной. Я работал с мистером Климеком четыре года. Позже я работал с мастерами Циранского и Шведы. Я многому научился у них.

RZ: В каком году вы открыли свою ателье?

ТБ: После нескольких лет обучения у мастеров я начал работать в портном кооперативе. Первый кооператив PKWN был в Лодзи. К сожалению, в этом ничего не было, но вместе мы создали рабочее место. А позже нас захватил кооператив Жодзянка. Это был конец 1960-х годов. Жодзянка не очень хорошо себя чувствовал, поэтому была создана швейная фабрика по пошиву готовой одежды, которую обычно отправляли в Советский Союз. Этот завод развивался очень хорошо, поэтому было создано много таких швейных компаний. У всех была работа. Кооператив назывался Lewartowski, он располагался на улице Próchnik, мы занимались пошивом одежды, а те, кто шил на производстве, имели дело с так называемыми. masówką. Я работал в этом кооперативе 30 лет, как портной, я никогда не занимался кондитерскими изделиями. Это была трудная работа, я руководил командой людей, но я также работал как режущий станок. Я собрал замеры у покупателей, заказал ткани, у меня был склад. К сожалению, кризис наступил в 1980-х годах. В 1991 году завод, которым я управлял (на Наврот-стрит), был расформирован, поэтому я принял все на себя. Я купил оборудование у кооператива, все вещи, которые там больше не были нужны. Я взял команду людей, хороших портных, которые работали со мной все эти годы. И наконец, я начал работать самостоятельно.

Р.З .: Когда это было точно?

ТБ: сентябрь 1991 г. Я занимаюсь этим делом до сих пор.

РЗ: Как изменился крой за последние годы?

ТБ: Раньше там были совершенно другие ткани, чем сейчас. Использовались льняная ткань, волосы и фланель. Пошив был массивным, костюмы из таких твердых материалов лежали хорошо, не морщинистые. У нас были красивые ткани из Бельско: креп, диагонали, кинги и габардин. Позже люди начали покупать готовые, снятые с крючка, и наша текстильная промышленность пала. На полотнах полотна больше не делали, и люди перестали ценить ручную работу. Она начала считать этикетку, и как она была сделана, и из какой ткани покупатели перестали интересоваться.

RZ: То есть вы все еще использовали старый метод до начала 90-х?

Б: Да, но если кто-то придет сегодня и скажет, что он хочет, чтобы на шитье, на шпильке или на ткани была сшита традиционная одежда, я не вижу никаких препятствий. Только это должна быть действительно правильная ткань. Сейчас есть легкие, тонкие материалы, сделанные специально для промышленности, для кондитерских изделий. И такая ткань не выйдет гладко.

Р.З .: Вы упомянули, что профессия портного в 1940-х и 1950-х годах была высоко оценена.

ТБ: Да, но частная деятельность сильно пострадала, постоянно контролировалась, поэтому все работало как часть кооператива, и там оно развивалось. Позже, в 1960-х и 1970-х годах, спрос на измерение пошива был огромен.

РЗ: Как вы открыли свой бизнес в 1991 году, преуспели ли вы?

ТБ: Да, сначала у нас все получалось. К сожалению, в 2002 году появился частный владелец многоквартирного дома, и сразу же арендная плата увеличилась в три раза! Я много вкладывал в мою предыдущую студию, и этот частный человек вообще ничего не интересовал, он только собирал деньги. Было не светло ... В конце концов я переместил завод с Наврот 1а на Наврот 7. Условия там были ужасные - ни отопление, ни вода.

Ну, но появилась возможность - это здание было отремонтировано, Европейский Союз внес свой вклад в это, и я участвовал в конкурсе, мне удалось выиграть, и я здесь на 5 лет, отопление есть, вода тоже, но все равно затраты высоки, арендная плата растет. Это сложно, услуги меры все меньше и меньше. Сегодня редко кто может позволить себе пошив костюма за 1500 или 2000 злотых плюс стоимость ткани. Это должен быть знаток, тот, кто ценит пошив. Есть несколько таких конкретных клиентов.

Измерительный пошив дополняет отрасль. То, что промышленность не будет производить, сделает хороший мастер портного. Мастер, хороший портной, а не портной без степени и опыта. К сожалению, в нашей профессии много людей.

RZ: Вы теряете клиентов из года в год?

ТБ: Это уменьшается, прошлый год был немного лучше для меня, когда дело доходит до измерения шитья. Я надеюсь, однако, что все это будет продолжать существовать.

РЗ: Сколько часов вам нужно, чтобы сшить один костюм?

ТБ: Чтобы шить хорошую одежду, нужно шить как минимум две недели. Не то, чтобы кто-то делал через 10 или 12 часов. 8 часов в день в течение двух недель вы должны пожертвовать сделанным вручную портным, сделанным для одного костюма.

РЗ: Вы счастливы, что он стал портным?

ТБ: Да. Мне очень нравится моя работа. Я терпеть не могу стресс только иногда.

RZ: Стресово?

ТБ: Да, это очень стрессовая заработная плата, если кто-то действительно заботится. Потому что некоторые покупатели скажут ему, что это неправильно, а этот говорит, что он хорош, и он ничего не делает с этим, по моему мнению, он не портной.

RZ: А что вам больше всего нравится в вашей профессии? Что дает вам удовлетворение?

ТБ: Мне нравится, как что-то делается хорошо, и клиент хорошо выглядит. Несмотря на то, что я работаю в этой профессии очень много лет и обладаю обширным опытом, я всегда тщательно к нему отношусь. Когда приходит новый клиент, я должен внимательно следить за ним, улавливать недостатки его фигуры, собирать меры, надевать хороший дизайн. Каждый силуэт индивидуален.

РЗ: И как этот процесс шитья является обычным? Предположим, вы уже выбрали моду и ткань.

ТБ: Я приглашаю клиента перед зеркалом, вынимаю из него меру и отмечаю его недостатки фигуры. Иногда я не пишу это на клиенте, потому что он может обидеться. У меня просто вторая тетрадь. Для каждого клиента создается отдельная конструкция, а затем все эти дефекты фигуры применяются к этой структуре, и я начинаю ее резать. Клиент приходит к первому измерению, эти исправления сделаны, и второе измерение сделано. Затем идут дальнейшие примерки, и в четвертый раз клиент приходит и получает товар.

RZ: Вы шьете для каждой фигуры?

ТБ: Конечно. Я сдал экзамен как для мужских, так и для женских портных. Комитет состоял из десяти членов, задавал много вопросов, а практическая часть была очень сложной. Надо было придать хорошую фигуру каждой фигуре и шить не только куртку, костюм, но и пальто, бриджи, смокинг, рясу, тогу, униформу - вот что привлекло перед комитетом. Как оказалось, следующий экзамен можно сдать через год. О, это было нелегко.

РЗ: Что тебе труднее всего сделать?

ТБ: Все сложно! (смеется), но у меня это уже в крови, я не думаю, я просто сижу и шею. Тасман труден, ряса ...

РЗ: Как насчет того, когда вы в последний раз шили?

ТБ: Год назад это дорогая вещь, и вы можете редко ходить по ней. Раньше была большая потребность в фрак. В 1960-х и 1970-х я также использовал много смокингов. Спортивные костюмы были красивы! На данный момент таких курток нет. Но у меня есть журнал того периода, поэтому, если клиент захотел сшить такой костюм, то проблем нет.

Модели, которые мы видим в старых журналах, великолепны, и на сегодняшний день все одинаково: для 3 кнопок, 2 кнопок, более узкий клапан, более широкий. В 1960-е и даже 70-е годы мужчины были очень элегантны и носили прекрасную одежду. Двубортные пальто, твидовые костюмы, дипломаты, меховые воротники, шапки, цветок в петлице.

РЗ: Согласитесь ли вы, что когда-то мужчины просто хотели выглядеть лучше?

ТБ: Да, они хотели быть элегантными и делать вещи на заказ. А сейчас? Ведь ты видишь, как мужчины плохо одеваются. Когда мужчина перестает ходить к портному, он сразу начинает выглядеть хуже.

RZ: пальто все еще заказаны?

ТБ: Да, такие заказы есть, но очень редко.

RZ: Были ли у вас студенты в последнее время?

ТБ: Нет, у меня нет терпения со студентами. Сейчас молодые люди не ходят в школу, не готовы к тяжелой работе, и экзамен на магистратуру очень сложный. Я не хочу, чтобы потом было стыдно за такого ученика, поэтому я предпочитаю его вообще не иметь

РЖ: Я вижу дипломы на стенах здесь ...

ТБ: ... И да, у меня было много таких дипломов, но большинство из них были уничтожены. Когда я еще работал в кооперативе, я трижды участвовал в общенациональном конкурсе по пошиву одежды в Познани. Мне никогда не удавалось занять первое место. Каждый раз я занимал второе. Эти соревнования были организованы - всегда первое место занимал житель Познани, и я решил, что в четвертый раз я поеду в Познань на этот конкурс, я не пойду (смеется)

RZ: А что вы думаете о дорогих магазинах кондитерских изделий?

ТБ: В конце концов, я часто меняю костюмы разных компаний, некоторые из них очень значимы на рынке, например, Хьюго Босс, Джуп или Армани. Недавно ко мне пришел клиент с костюмом от Zegna, который он купил в Нью-Йорке. В рукавах пиджака не было отверстий, поэтому он попросил сделать ему отверстия для машины. Я объяснил, что у меня нет такой промышленной машины для дырок, но я могу сделать это вручную. В дополнение к этой машине, невозможно делать такие отверстия, а отверстия ручной вязки * действительно выглядят красиво, идеально. Хорошо, но клиент настоял, что он найдет место, где он будет делать отверстия для них с помощью машины. Пока он не высказался, я не знаю, чем закончилась эта история. За этот костюм он заплатил 15 тысяч злотых, и он выбрал такой разрез без отверстий, без пуговиц, и в конце концов это доставило ему больше проблем, чем удовольствий.

РЗ: Как вы оцениваете будущее пошива?

ТБ: Я надеюсь, что мужчины начнут замечать, что магазин одежды, однако, не для всех, и клиенты вернутся в ателье. Если мужчина хочет быть элегантным, хочет хорошо выглядеть, он должен адаптировать его.

* "(...) на обложке FINANCIAL TIMES была опубликована фотография петли для пиджака ручной вязки и подписана эта фотография: самая престижная вещь в мире, пик роскоши (...) - из разговора с Ежи Турбасой, героем следующего интервью в серии" Чемпионы " Иглы и утюги.

________________________________________________________________

Интервью было частью проекта «Мастера повседневности», осуществляемого Лодзинской ассоциацией топографов. Szarmant.pl был партнером этого мероприятия.

Рис. Анджей Полиньски. Отдельное спасибо Михалу Гамроту, который помог организовать фотографа.

Твидовые штаны, сшитые Tadeusz Basia здесь ,

Первое интервью мастеров Игла и Желяжека с Анджеем Нещесным, портным из Познани здесь ,

Tadeusz Baś i Spółka

Ul. Наврот 7

90-060 Лодзь

Телефон 426362656